Художник с большой Х

Николай Стародворских это молодой, уверенный в себе, человек. C важнецким видом выхаживал в темно-красном пиджаке с отливающими синевой лацканами. Держался так, словно бы и походка его должна вызывать у парней уважение, у девушек трепет.

– Видал, как Коля держится? – тихо задала Каролина вопрос Ивану.

– Агась, мастеровит несказанно! Небытие не осмыслить! – добавил он шёпотом, лобызнув ушко девушке.

А Коля невозмутимо прошёл к своему холсту. Хоть взгляды не все были восторженны, а некоторые и насмешливы. Взяв кисть, он размашисто маски стал бросать, написать пыжась древо. Преподаватель ходил у доски взад-вперёд, монотонно вещая о пейзажах. О том, как их рисовать и некоторых классических примерах.

– Как думаешь, он из Википедии понабрался или Советских учебников? – шепнул кто-то сзади.

– Тише! Я рисую, хочу быть отличницей!

– М-да. Н-да. Молодец Юленька, – с сонным видом Лаврентий Семёныч обходил зал. – А это что за чудо?!

– Древо прекрасное, а под ним дева распрекрасная! – ответствовал Колян.

– Позвольте, сударь, спросить, где же Вы такое дерево видели?

– Древо сё – моя концептуальная идея! Как видите, данное дерево растёт не вверх, а в стороны. Сквозь листву, могёт статься, ветвей стволов не видно. Но они как фрактал делятся. Было б это обыкновенно-фрактальное дерево – ветви у него уходили под углом в 45 градусов кверху. Но моего древа ветви в стороны идут и тяготеют к земле. Как смысл тщетности бытия!

– Это очень концептуально… Позвольте спросить, это прекрасная дева?

– Да! Несколькими филигранными штрихами выполнено тело. И многими – игра света на девственной коже.

– Не посчитайте грубостью, но в какой технике это?

– Реализм!

– Я не знаю, что сказать. Но Вам бы повнимательнее меня слушать, чтобы сдать зачёт по реализму. Что смеётесь? – обратился учитель к залу, – не понимаете вы концептуального нашего!

– Лавр – неумный старикан! – восклицал Колян пред товарищами после занятий.

– Твоего ума палату взором не окинуть! – кивнул Иван.

– Точняк! Не окинуть Лаврентию, старому Семёнычу, символизма моих работ! Вань, а тебя старый хрыч похвалил. Сознавайся, на лапу ему дал?!

– Ты такой умный, что от тебя ничто не ускользнёт!

– Ваня на самом деле очень талантлив. Его даже мой отец было похвалил, а он очень строгий. – Каролина.

– Мил, пойдём полямурствуем?

Девушка встала, издав тихий звук меж кошачьим «мяу» и «мур».

А Каролина, оставшись с Иваном наедине, рассмеялась:

– Как умеет Колян! От презентации его своей работы меня чуть не вывернуло. Это ж надо: «могёт статься» и «ветвей стволов» – это как вообще?

– Что ж сказать, гений наш Колян! И это его «полямурствуем»! Ты бы приняла такое приглашение?

– Шутить изволишь?! Мне понравилась реакция Лаврентия Семёныча на его шедевр. Он даже Юленьку похвалил, а при виде пейзажа Коляна растерялся.

– Я вспомнил один случай. Как-то мы группой собирались и Юленька своё творение нам показала. А Дима возьми и скажи: «это что за покемон?» – Юленькино лицо надо было видеть!

– Ага, помню. Она так взором зал окинула, ожидая отзывов!

– Димчик не хотел обиду нанести. Просто он сам большой фанат Пикачу и компании. Кажется, сказал ещё, что котёнок с её холста похож на Бульбазавра. Но это как-то не очень утешило девушку.

– А тебе понравилось, если бы твоего котёнка сравнили с Бульбазавром?!

– Да… И ржач тогда поднялся! Все начали строить теории о том, что за неведому зверушку Юленька изобразила!

– Ты сказал: «Бульбазавр» – и мне представился такой голем. Из гигантских бульб, метра два в вышину, а то и больше! Эх, быдло мы.

– До Кольки опять дозвониться не могу!

– С кисами, верно, он.

– Мелкий… Кредит взял, а платить, стало быть нам? А ну, Агап Трофимович, встал с дивана, поправлю его. К нам гости сегодня.

– Да! Эвелина Захаровна многоуважаемая.

– Быстрее, горе луковое! Ленивое чмо и сын в тебя пошёл!

Глаза юной девушки загорелись, стоило ей взять бусы. Искусно выделанные каменья переливались на свете множеством искорок.

– Коля… Вау!

– Мне подфартило с работой. Кто-то уже оценил мой талант. И рад, что тебе понравилось, милая!

– Шутить изволишь?

После обеда в дорогом ресторане Коля и Мила пошли по аллеи. Вдоль высоких деревьев и мимо высотных домов. Николай был на редкость самодовольным и скорее забавлял. По всей видимости он из богатой семьи и был не скуп. Мила крепче сжала его руку.

– Погля! – вдруг вскрикнул Коля. Так, по всей видимости, воодушевлённый изяществом своей работы, что проглотил последний слог.

– Да… Это прекрасно!

На смартфоне он показал фотографию картины с девушкой в лиловом платье. Даже маленькая фотография на экране телефона передавала аляповатость работы. По-царски широкие мазки  и стиль особый игры светотени. Так сказать, создавали неповторимые ощущения.

– Я тебя как-нибудь свожу в свою мастерскую!

Девушка, издав кроткий звук, прильнула к плечу Николая. Подняв голову, взглянула парню в глаза. Он был очень добрым. Не взирая на этакую его дурашливость, хотелось с ним быть. Её бабушка о Коле отзывалась, как о художнике с большой Х. «Худо огромадное твой Колян» – говорила.

На сей раз простой-препростой рассказик вышел. Колян Стародворских – обыкновенный пижон, возвышающийся в собственных грёзах до высот неимоверных. Или не обыкновенный? В этот раз я по-своему распорядился художественной деталью. Каждый читатель своё видит в прочитанном. В особенности любопытным, мне кажется диалог Каролины и Ивана о покемонах. Больше ничего не скажу! Делитесь мыслями в комментариях.