Авантюрист кисти

Он творил. Раз кистью чудотворящей по холсту, два… И застопорилась мысль.

Чудомир Емельянович отошёл на несколько шагов назад и уселся в кресло. Экзистенциальная нимфа вдохновения его покинула.

Закусив кисть, он думал о том, какую мысль высокую выразить на холсте. Чудомир чуть ли не с малолетства был крайне одарён. В такой степени, что многие окружающие не понимали его замыслов.

Они просто завидовали! Так считал молодой человек. Со старших классов, нет со средних, Чудомир необычайно талантлив. Мама всегда говорила, что он гений. Папа поглядывал на картины сына свысока, но он – простоватый человек. В 90-ые какими-то делишками мелкими промышлял. А сын Емельяна ощущал себя гением!

На мольберте красовался зелёный размашистый мазок. Как зелени яркий цвет. И в обрамлении его мелкие всполохи разных красок. Словно цветы или, возможно, насекомые в извечном полёте жизни. Работы Чудомира не были буквальны, как картины какого-нибудь Шишкина. Нет, его полотна полны скрытого смысла, что человек разумный непременно оценит!

– Чудомир-Чудомир, опять что-то в своём уме там чудишь?

Молодой художник вздрогнул. Но то был Никитос, любитель заумных формул и разговоров ни о чём.

– А… Ну, привет!

– Привет чудикам!

– Ну, хочешь поговорить?

– С тобой?! – усмехнулся друг.

Чудомир отпрянул и пошёл прочь. Никитос хотел помешать уйти художнику, но его что-то остановило.

– Никита! – окликнула его Кора. – Опять дуришь?

– Да не!

– Девушка склонила голову.

– Ладно! Шушукайтесь, голубки! – дерзкий парень удалился.

– Хочешь прогуляться вечером?

– Это с тобой? – лицо девушки выражало что-то непонятное.

– Я подумал мы очень славно могли бы провести время. Особенно, если зайти в какой-нибудь ресторан!

– Звучит не так плохо.

В следующий выходной Чудомир и Кора встретились у входа в ресторан.

– Ты уже пришла?

– Не в моих правилах опаздывать!

– Мне нравятся неординарные люди! Зайдём?

Кора зашла вслед за парнем. И заприметила, как тот с ехидством поглядывал на реплики знаменитых пейзажей. Усилием воли она подавила улыбку.

Чудомир и Кора сели за стол и сделали заказ.

– Так приятно, находиться рядом с человеком, что понимает настоящее искусство!

Девушка улыбнулась. Как подумалось Чудомиру, она смутилась.

– Твои картины такие… Прекрасные!

– Я всегда стараюсь вкладывать в свои работы максимум смысла! Как мне кажется, особенное волшебство есть в том, чтобы взять кисть и творить!

– Полностью согласна! В детстве любила рисовать.

– Почему говоришь в прошедшем времени?

– Ну… Более важные увлечения потом увлекли! Рисование как-то забросилось.

– Вечеринки и девочки?.. То есть, – парень замялся, – мальчики?!

– Точно! Много разных ухажёров было на первых курсах. Но все они какие-то… А ты особенный!

– Я себя вижу самым обыкновенным. Но иногда думаешь, старшие люди правы. В упадке нынешняя культура. Столь многие не понимают настоящего искусства!

Девушка подпёрла голову рукой. Она улыбнулась, стараясь показать заинтересованность в разговоре, а не что-то другое.

Чудомир увидел жгучий интерес в её глазах и спешил делиться своими мыслями. Свидание казалось ему волшебно приятным.

– Она в восторге! Говорю тебе.

– Тебе так показалось? – спросил Андрей, друг, которому позвонил молодой художник.

– Нет. Коре на самом деле было интересно. Я видел в её глазах огонь!

– В самом деле?

– Язви-язви! А тонкую душу художника редко кому понять под силу! Кора из тех, кому это под силу. Я чувствую!

– Раз так – значит так оно и есть!

– Признайся! – выпалил Чудомир едва сдерживая смех. – Ты просто завидуешь!

– Сознаюсь. Виновен. Мне ещё к реферату готовиться. Так-что, до свидания!

Чудомир отложил мобильник и рассмеялся. Лёгкая печаль настала через мгновение. Андрей – его хороший друг и писатель. Чудомир творил на мольберте красками, а друг Андрей – с клавиатуры набирал картины слов! Публиковался в соц-сетях. И также, как Чудомир, был на данный момент не востребован. Иные друзья в открытую потешались. Видимо, такова доля творческих и разумных людей в наше время.

– Да! Оль, этот чудик был в восторге! – Коре не удалось сдержать смех в телефонном разговоре с подругой.

– И имя у него претенциозное. Кажется, Чудомир?

– Да! Чудной на всю башню! По часу готов о художествах своих трепаться!

– Нудный?

– Да не то, чтобы прямо нудный. Но надоедливый! Разговаривать с ним не так нудно как с остальными ботанами. Ну, знаешь, этот пафос дурацкий у парней, что считают себя умными. Да не просто умными или умелыми, а прямо неотразимыми!

– Точно! Приходилось иметь дело с такими.

– У дядюшки было словечко: «нудила». А в средней школе я одного товарища звала: «нудила-страшила». Он был очкариком и тоже ботаником. Многие его звали четырёхглазым или очкозавром, а я – нудилой-страшилой! Внешности он был не аховой, но как все ботаны был влюблён в свои знания!

– Как с Чудомиром роман?!

– Извини, я задумалась. Я бы сказала, просто общаюсь с ним!

– В этот раз я тебе почему-то верю.

– Ну, хватит… Гуляю с ним иногда. Но это даже флиртом трудно назвать. И Чудомир этот хоть не очкарик, а многим напоминает типичного очкозавра!

– Не все ботаники очки носят.

– Это точно!

В следующее воскресенье Чудомир пригласил Кору на импровизированную выставку своих работ в родительской квартире. В зале помещались многие экспонаты, замысла такого, что обычному человеку не постичь.

Чудомир с гордостью показывал девушке свои картины, рассказывая…

Кора с трудом зевок подавила у очередного шедевра.

И после увлекательнейшей экскурсии по миру чувств юного дарования, последовал ужин с его родителями.

– Кора, очень приятно тебя вновь видеть!

– Эльмира Николаевна, это мне очень приятно.

– Ну, не надо этих пошлостей. Лучше попробуй заливное, что я приготовила!

Угощение, которое приготовила мама Чудомира и впрямь было чудесно. Как и многие блюда, что Эльмира готовила. Порой Кору подмывало сказать о готовности век встречаться с художником, у которого чудной внутренний мир, ради вкусняшек его мамы!

– Правда, мой сын гений? – подметил Аркадий Эдуардович с серьёзным и даже самодовольным видом.

– Ах, – растерялась девушка. – Да!

– Он видит то, что обывателям во век не понять! Когда за кажущейся простотой штрихов и форм скрывается пропасть. Когда в каждом движении кисти бездна смыслов. Моя школа!

– Ваш сын самый необыкновенный! – кивнула Кора, стараясь не выдать истинных эмоций.

Ровно год назад я писал про писателя. На этот раз у нас трагикомедия про художника!

И кроме того, это практически первая моя публикация, которую я полноценно проиллюстрировал! И что самое крутое, я сам создал эти непревзойдённые картины! На самом деле, я сгенерировал эти изображения в программе «Apophysis», даже не в нейросети.

На самом деле, что-то в картинках есть. Но на создание каждой я потратил не более нескольких минут. Знаю, в нейросети можно ещё быстрее, но мне нравится именно такой способ.

Тут скрывается ещё один уровень иронии. Разум человека устроен так, что ищет смысл и в том числе там, где его нет изначально. Мне особенно понравилась последняя картинка. На ней словно оживают языки пламени. Хоть это и изобразила программа, которой сто лет в обед, которая точно не знает, что такое костёр.

В принципе можно было бы обработать картинку, сделав её более реалистичной. Но для сего поста я не стал заморачиваться. Оставляйте свои комментарии на счёт всего этого!